Стальная дуга - Страница 44

«Чёрная Смерть» появилась словно из ниоткуда. Вот только что стальные монстры вермахта раздавили остатки остервенело огрызавшейся огнём русской пехоты, и вдруг из сплошной стены огня и дыма вынырнули острые носы штурмовиков. Мгновение, неуловимое глазом, и плоскости самолётов вспыхивают огнём… С направляющих срываются бронебойные реактивные снаряды. Пулемёты захлёбываются, высекая искры из брони, снося антенны, разбивая приборы наблюдения. Тяжёлые пули пробивают стволы пулемётов, прошивают, словно консервную банку, скошенные борта броневиков, устраивая мясорубку в стальных кузовах… И, под занавес — ПТАБы. Противотанковые кумулятивные бомбы широким веером. Жуткая вещь! Направленная струя огня прожигает практически любую броню. А бомбы летят сверху и бьют в тонкий слой металла сверху танков… Но немцы не зря прошли пол мира и покорили Европу. Они умеют воевать. Звучат в эфире и в воздухе торопливые команды. Задираются к небу стволы автоматов, винтовок, пулемётов. И вот уже враг остервенело огрызается огнём. Скрежещут скорострельные двадцати- и тридцатисемимиллиметровые автоматические пушки, захлёбываются лентами «МГ» всех видов, бухают винтовки и сухо трещат автоматы. А что? Высота у русских метров двадцать пять. Кажется, что из рогатки достать можно… И отлетают клочья миткаля и фанеры от широких плоскостей, летят ошмётки шасси. Вываливаются элероны, открываются лючки… Но поздно. Русские уже уходят. Опять в дым. Короткие мгновения передышки. Командиры торопливо выясняют потери от налёта. Атакующая колонна перестраивается, суетятся санитары. Вновь звучат лающие команды. Опять начинает движение стальная машина Вермахта. Ан, не тут то было — пока они там отбивались от русских штурмовиков, подкатили шустрые ребята на полуторке, да мин накидали. В наглую. Нахально. Под самым носом. И гремят взрывы, и расстилаются по опаленной земле стальные ленты траков. Вроде невелик урон. Ну что там починить гусеницу? Полчаса? Час? Ерунда, казалось бы. Главное, что сам танк цел. И экипаж, естественно. Но минуты уходят. Уходят безвозвратно. А русские, словно саранча неистребимая. Прихлопнешь её в одном месте — из другого десяток вылезет. Убьёшь этих десять — словно из-под земли сотня появляется. И буксует, буксует Вермахт. Начинают давать сбои планы, так хорошо просчитанные генералами. И не помогают им ошибки советских генералов, от великого ума допущенные. Пехота-матушка их грехи собственными телами исправит. Собственной жизнью…

Глава 25

Майор осмотрелся ещё раз — кремовая внутренность немецкой машины, ещё тянущая дымом, внушала нечеловеческое спокойствие. Он потянулся к белому металлическому ящику с красным крестом и откинул пружинный зажим: ого! То, что ему сейчас и требуется. Небольшой металлический пенальчик с откручивающейся крышкой и надписью «Первитин» острыми готическими буквами. Сильное возбуждающее средство. Правда, на здоровье скажется, но это потом. А сейчас ему нужно как можно скорее прийти в себя. Горьковатая таблетка начала действовать почти сразу. Исчез шум в ушах, перестало ныть избитое до невозможности тело.

— Старшина, разбирайся с управлением.

— Угу-м. Вообще-то, ничего сложного. Похоже на наши «семёрки». Три педали, две ручки и «баранка». Тут передачи переключаются. А это что интересно?

Александр проследил за взглядом старшины, уставленным в левую сторону.

— Похоже на гирокомпас… Ладно, не отвлекайся…

Он пролез под скобой ограждения казенника огромной пушки, делящего здоровенную башню почти пополам и поёрзал на обшитой чёрной кожей сиденье, устраиваясь поудобнее. Прильнул к смотровому прибору. Поле битвы почти полностью было закрыто сплошной завесой чёрного дыма от сотен горящих танков. Но иногда ветерок давал возможность разглядеть что-либо в разрывах дыма. Вот и сейчас Столяров умудрился рассмотреть, как десяток атакующих железнодорожную насыпь «тридцать четвёрок» встретили тяжёлые немецкие зенитки, разом открывшие огонь. Полетела прочь башня одной машины, вздрогнул и окутался солярным чадным огнём второй танк… Неужели немцы прорвались, а это наши решили обойти с тыла?! Но нет… Что-то не то… Он присмотрелся повнимательнее. Твою ж мать!!! Цейсовская оптика выхватила огромный, гораздо больше обычных немецкий крест на башне. Теперь отличия стали заметнее: нестандартная командирская башенка на башне, другие гусеницы, знакомый разлапистый венчик антенны рации, так непохожий на наш прут. Немцы на наших машинах! А кто же стреляет?! Набежавшая слеза замутила глаз, вжатый в резиновый набалдашник бинокулярного прицела, но разум дорисовал картинку — одетый в закопченную гимнастёрку красноармеец со снарядом в руках… Наши бьют! Из трофейных орудий! Ура! Жги гадов! Смерть сволочам!..

«Тигр» вздрогнул. Мягко зарокотал двигатель. Александр оторвался от просветлённых линз и удивлённо глянул вниз и наткнулся на большой палец Иванова, поднятый к верху. Надсаживая горло, тот проорал:

— Готов, старшина?

— Готов, товарищ майор!

— Поехали!..

Полуавтоматика послушно отвела назад массивный затвор. Извлечённый из боеукладки «Pzgr40» скользнул внутрь ствола. Микроскопическими движениями Александр подгонял треугольник шкалы под срез башни вырвавшейся вперёд длинноствольной «четвёрки», которая вот-вот должна была ворваться на позиции артиллеристов. Ещё немного… Ещё… Палец вдавил кнопку электроспуска. Грохнуло! Пушка качнулась назад, сжимая компенсаторы. Открылся затвор, выбрасывая зазвеневшую гильзу, но дыма от выстрела было на удивление мало. Коротко прошипел сжатый воздух, продувая ствол. Всё это как-то прошло мимо майора, с напряжением следившего за донным трассером бронебойного снаряда, летящего в цель. ЕСТЬ! Он заорал от возбуждения, когда огонёк исчез в кормовом листе «Т-IV», в следующий миг танк взорвался, превратившись в один большой пыльно-огненный клуб.